Лежала в ПБ 13 в 2019 году, два месяца (один месяц в остром отделении, один месяц в санаторном) с февраля по апрель.
Сначала в приёмном покое осмотрели рюкзак, выложили в пакет всё, что можно (ручка, дневник, конфеты, зубную щётку, тампоны). Крем в металлическом тюбике нельзя. Как я узнала после, крем можно, но в мягких тюбиках. Забрали ключи, банковскую карту, социальную карту (паспорта у меня с собой не было - поэтому всю дорогу в больнице я значилась как БОМЖ XD), платок, телефон. Сделали опись вещей вместе с одеждой, дали расписаться. Прошла в душевую, мне оставили только трусы. Носки капроновые забрали вместе с одеждой - их тоже нельзя. Там меня по-быстрому вымыли. Увидели сыпь на груди и спине, заподозревали чесотку, позвали врача. Я объяснила, что у меня хронический дерматит. Далее дали надеть ночнушку, халат, растянутые колготки, которые всё время сползали, великие на ногу валенки с резиновой подошвой, здоровое пальто, растянутую шапку, и повели на улицу к машине скорой, которая довезла меня до корпуса.
Санитар повёл себя со мной обходительно, даже руку подал, когда я спускалась из машины. В отделении решётка в дверях, решётка на окнах, палаты без дверей, от 12 и более человек в палате. 1 бокс на два места. Длинный холл, довольно большой зал (была в других отделениях, сравнила), он же и столовая, там же телевизор подвешен сверху. Кабинет старшей медсестры, процедурный кабинет, кабинет из которого выдавались таблетки (не помню, как назывался), душевая, кабинет врачей. Двери в кабинеты и душевую - без ручек, открывались врачами и медперсоналом ключом. К врачам пациенты не могли зайти без вызова и сопровождения, стучать в дверь к врачам запрещалось. Окна также без ручек, открывались ключом.
Меня как новенькую поместили в надзорную палату, пакет с вещами отобрали и заперли в шкаф. Выдали вафельное полотенце, но из палаты его выносить нельзя (умоешься и либо вытираешься халатом, либо мокрая идёшь до своей койки). Лежат в надзорной обычно дня три, но я попала неудачно - отделение было заполнено, выписывать никого не планировалось и я пролежала там неделю. Несколько дней приходилось есть возле палаты (там стояла скамейка, придвигали круглый стол), а не в зале со всеми. На середине недели стали выпускать кушать в зал. Каждое утро и вечер санитарки обязаны были выдавать из личных вещей (которые они заперли в шкафу) зубную пасту и щётку, но такого часто не происходило, потому как санитарки по утрам и вечерам были заняты. Также обязанностью санитарки из смотровой было ходить за нами в туалет. Но она одна, а нас много, потому пускали так, запрещая ходить дальше туалета. Но я всё-таки проскакивала и брала из зала книги (честно сказали, книги там откровенное г-но, и их было мало - всего две полки). Просто пройтись из надзорной по коридору тоже нельзя. В основном там целыми днями лежали.
У туалета была дверь. (На время приёма псих.таблеток она запиралась, чтобы пациенты не выплёвывали таблетки в унитаз.) В туалете 4 раковины и 4 унитаза. Всё без кабинок. Естественно, в туалете вечно воняло. Туалетная бумага лежала в надзорной палате на круглом столике, кому было нужно, отрывал и шёл в туалет. Т.к. у меня были трусы в количестве одной штуки и не было ежедневных прокладок, я использовала туалетную бумагу вместо них - отрывала от рулона, якобы иду в туалет, а сама прятала в карман халата.
Выписок не ожидалось, а пациентов прибавлялось. Скоро в надзорную перенесли кушетку (с которой постоянно сваливался матрац) и узкую кровать-каталку. Другие кровати сдвинули вместе, чтобы поместились эти (на утренней проверке я услышала, что так делать запрещено).
Вечером первого дня мне дали баночку для мочи. На следующий день сдала мочу, кровь из вены. Также у меня взяли мазок из ануса, сделали ЭКГ прямо в палате - всё это в присутствии врачей-мужчин (хотя, они были заняты другим пациентом).
Лежать в палате приходилось практически целый день. Матрацев на кровати обязано быть два, но толку от них было никакого - они были тонкие и слежавшиеся. Ощущение, что лежишь на железной доске. От лежания болели кости и задница. К концу недели появилась атрофия мышц, была слабость при хождении.
В палате были в основном старухи. Одна девчонка, вроде совсем олигофреничка. Стояла посреди палаты и раскачивалась с ноги на ногу. Санитарки над ней смеялись: "куда разгоняешься!?" - она не понимала. Могла стучаться головой о спинку чужой койки, не разговаривала, только мычала. Её часто привязывали, но она каким-то чудом отвязывалась. Одна женщина - называла себя Девой Марией. Подходила к каждому, рассказывала о себе и брала обещание, чтоб об этом молчали. Старуха, которая ходила по палате и громко пела песни (потом, видимо, из-за таблеток, петь перестала, слава богу). Старуха, которая ругалась матом, когда с ней заговаривали. Старуха, которая постоянно разговаривала сама с собой. Задолбала всех. Особенно ту, которая ругалась матом. Старуха слепая, бомжиха, которая этапами кочует по больницам. Лежала рядом со мной, писалась. Старуха лежачая, тощая, как скелет, словно из освенцима (как сказала одна из медсестёр), невменяемая, не разговаривала, всё время стонала; кусала персонал, дралась (сил у неё, не смотря на состояние, было огого - четвером еле справлялись с ней); пыталась сползать с постели, поэтому постоянно была привязана; писалась, сралась. Её ненавидела вся палата и санитары. Одна алкашка. Одна шизофреничка моего возраста, но под таблетками адекватная. Говорила односложно, без интонаций. В приступе шизофрении выкладывала на полу кусочки яблок вряд, не могла сказать время года и где находится. Были две условно буйные. Условно, потому что санитарки говорили, что везут буйных, а на деле они оказывались спокойными. Но их всё равно привязывали, причём обращались с ними очень грубо. Одна попросила, чтобы санитары-мужчины отвернулись, когда она переодевается. В итоге мужик попросту содрал с неё платье. Её привязали, но она не сильно от этого расстроилась. Вторая требовала к себе уважительного отношения, чтобы обращались к ней по имени-отчеству. Её тоже привязали, причём нарочно затянули верёвки как можно туже. Долго умоляла, чтобы её развязали, не замолкала. Ей насильно сделали укол, чтобы она заснула. Другие пациентки в палате были тихие и незаметные.
В палате вечно воняло мочой от лежачих. Проветривать было бесполезно. Моя соседка по сдвинутой кровати писалась регулярно. Спать в такой вонище было невозможно. Другая пациентка, лежачая, пару раз обкакивалась поносом - опять вонь до рвоты на всю палату.
Санитарки регулярно прибегали к помощи вменяемых пациенток. Вымыть полы в палатах за сигарету - это классика (слышала из разговоров, что и в других больницах такая традиция есть). Чтобы держать ту самую невменяемую старуху в надзорной палате, которая кусалась и дралась, тоже просили пациентов помощи (например, меня; но я отнекалась, сказав, что я слабая). Снять постельное бельё и надеть новое - тут приходилось помогать. Довести слепую старушку до столика с едой и обратно до постели.
В больнице присутствовало навязанное принудительное лечение по другим направлениям. На неделе вызвали в кабинет медсестры к врачу. К какому не сказали. Как я поняла, обычный терапевт. Поспрашивал, что беспокоит, послушал дыхание. Естественно, я говорила, что не беспокоит ничего. Вызывали снова. Опять не сказали к кому. Оказался дерматолог. Она выписала мне какую-то белую мазь, после которой дерматит пропал только на время. На мои просьбы прописать мне крем для лица, ответила по-хамски, мол, ничего у тебя на лице нет. Я ответила, что если не буду мазать - появится. Но ей было откровенно насрать. Если честно, я в тот момент разревелась. В середине месяца нас собрали на флюорографию и на ЭКГ. Я заявила, что ЭКГ мне уже делали, прямо в палате. Они долго бегали разбирались. То, что мне делали флюру ещё "на воле" буквально за несколько дней до больницы, никого не волновало - заведующая из стационара (которая и отправила меня в больницу) обязана была передать об этом справку, чего она не сделала. Чтобы обследоваться, нужно было идти в другой корпус. На этом моменте обязательно требовались НОСКИ. Без носков выходить было нельзя. Мне выдали казённые. Когда мы были у кабинета ЭКГ, подошли ребята из мужского отделения. Никакой ширмы в кабинете не было, дверь в кабинет не закрывалась. Врачей не волновало присутсвие женского и мужского контингента вместе. Тут я радовалась, что ЭКГ мне делали ещё в палате. Вот что меня удивило - это аппарат флюорографии. Не такой, как в поликлинике, где грудью прижимаешься к пластине. В больнице это был ростовой аппарат. Нужно было встать на ступеньку, прямо в одежде, спиной к стойке, и перед тобой на штативе двигался излучатель. К концу месяца ходили к гинекологу. Ради неё нас заставили вымыться вечером и утром, дали новые ночнушки и халат. Запугали нас, не дай бог мы плохо подмоемся. Хотя одной девушке это удалось - во время приёма этой девушки, из кабинета раздался дикий ор, что меня повеселило, аж злорадство взяло. Гинеколог мне прописала свечи. Как мне между делом сказала медсестра, вставлять эту свечу я обязана в присутствии санитарки. Вот это меня уже дико взбесило. Слава богу, в реальности за этим никто не следил. Я дня три пользовалась этими свечами, но мне надоело, что из-за них из меня течёт, как из ведра, под конец пользоваться перестала. При втором посещении гинеколога, соврала ей, что пользовалась свечами всю неделю. Ещё один момент, когда меня "слава богу" пронесло. Всех, у кого было плохое зрение, водили к окулисту и назначали им капли, которые, как говорили пациенты, очень щипали глаза. У меня тоже плохое зрение (-4 и -4,5), но делом в том, что очки я по жизни не ношу. Приняли меня в больницу без очков, про плохое зрение я никому не сказала, соответственно, о моём зрении никто и не знал. И я избежала хотя бы этих мучительных капель.
Через дня три после поступления в больницу меня начали вызывать на "терапию". Медсестра кричала на всё отделение "терапия!", и это значило, что нужно принимать таблетки, прописанные не психиатром. Откуда у меня появились таблетки, причём, целых три, я не понимала. Когда психиатр вызвала меня к себе, оказалось следующее: у меня и у нескольких других пациентов получился сомнительный результат анализа мочи, это может быть ошибка, но нам всё равно назначили таблетки. К сожалению, я этим не возмутилась. Хотя я возмутилась количеством таблеток.
День на третий, меня пригласили в кабинет к психиатру. Я ей всё, что могла рассказала. Приходила она в палату каждый день, смотрела, как я читаю книги, говорила, что я тут ненадолго. Ничего мне пока не назначала.
Позже меня передали к другому психиатру - молодому мужчине. Он меня "обрадовал", что лежать мне месяц. Когда заведующая в стационаре "предлагала" мне лечь в больницу, она говорила мне про две недели, а тут мне заявляют - месяц. Я впала в истерику и послала на х-й врача. Беседы с ним о моём психическом состоянии я освещать не буду, потому что по факту, их не было. Я отказывалась ему что-либо говорить. Во-первых, потому, что я всё уже рассказала другому врачу - женщине - и повторять каждому одно и тоже желания не было. Во-вторых, потому что он спрашивал меня о причине, по которой я в больнице, но сама я этой причины не знала. Заведующая, которая отправила меня в больницу, сказала, что "мне нужна встряска" - я так и ответила этому врачу в больнице на вопрос, по какой причине я здесь: "мне сказали, что мне нужна встряска". Разговор с психиатром-мужчиной был односложный, я повторяла, что не просилась в больницу, что причины, по которой я здесь нахожусь, мне не озвучили, что я не хочу находится в этой тюрьме. Собственно, ничего другого я ему не говорила. То есть, мой псих.диагноз он объективно составить не мог.
Через неделю меня перевели в другую палату. И, признаться, мне очень повезло. В этой палате, во-первых, не было лежачих, во-вторых, в этой палате - единственной - были новые толстые матрацы. Отдали пакет с вещами, у койки стояла тумбочка - одна на две койки.
На ночь свет выключали. Подъем в 6 утра, всех выгоняли из палаты. Если из надзорной палаты выходить было нельзя, то здесь - нельзя было находиться в палате в течение дня, кроме тихого часа. Кто-то туда-сюда ходил по коридору, кто-то сидел на стульях, кто-то в зале смотрел телевизор. Бродя по коридору тоже можно были вляпаться в какой-нибудь "сюрприз". В палатах лежали старухи, из которых в прямом смысле сыпалось говно. Также привезли ещё одну пациентку, которая не желала оставаться в надзорной, а вечно бродила по чужим палатам и ссала прямо на пол.
Завтрак, обед, ужин - всё в железных мисках и кружках. Из-за этого еда имела непривлекательный вид и вкус. Посуду не мыли, просто споласкивали - на посуде были видны пятна и разводы. (Одна санитарка во время вечернего кефира вообще не споласкивала кружки: выставляла пять штук, и из них, грязных, пили все 70 человек по очереди.) После еды, как правило, должно было быть дежурство: палата в неделю. Но желающих в палатах не было. Были только две девушки на всё отделение, которые добровольно протирали столы, счищали недоеденное с тарелок в ведро, иногда кто-то (бывало, и я) носил это ведро в туалет - смывали в унитаз. Гостинцы-передачки выдавали в полдник.
Курить официально выдавали в 5 часов вечера - раз в день. Но неофициально курили по три раза в день, когда получится.
Каждый вечер открывалась душевая - подмыться в биде - ставили у биде жидкое мыло. Целиком мылись раз вх неделю - тоже жидкое мыло, им же мыли голову. Кто-то в течение недели мыл голову в раковине (мне за это один раз надавали по заднице, когда увидели :))
Ложились то ли в 21, то ли в 22, но если не было проверок, то нам разрешали ложиться после вечерних таблеток, после 19 - такое случалось часто.
О том, какие псих.таблетки нам назначали, психиатр сам не предупреждал. На каком основании он назначал мне таблетки, я не знаю. Я подходила к врачу и спрашивала, какие он мне назначил таблетки - он рассказывал, но у меня не было возможности посмотреть, от чего эти таблетки. (Может, кто объяснит, зачем мне назначался "депакин хроносфера"? У меня никогда не было эпилепсии.), иногда спрашивала у медсестёр, что это за таблетка - они отвечали. Единственное, что меня беспокоило от таблеток - это запор и задержка мочеиспускания по утрам. От запора весь месяц ела "сенаде" по шесть таблеток каждые три дня. Эти таблетки были в бесконечном количестве на посту медсестры, и выдавали они их по просьбе пациентов, без назначения врача. Однажды к ночи у меня пошла сыпь по ногам. Это был вечер пятницы, врачи уже не работали, и следующие два дня тоже. Никто не мог узнать, от чего у меня сыпь. Медсёстры были в ужасе, как я позже поняла, они боялись, что у меня случится анафилактический шок. Дежурный врач назначил мне укол и отменил вообще все таблетки до понедельника. В понедельник я узнала, что мой психиатр назначил мне без моего ведома какое-то слабительное (которое мне всё равно не помогло).
В последние дни психиатр мне предложил перевести меня в санаторное отделение. Выписывать окончательно он меня отказался, мол, за мной ещё надо посмотреть. Я просила отпустить меня домой хотя бы за вещами (ко мне в течение этого месяца никто не приезжал). Сообщил он мне о том, что отпускает домой только после обеда, получается, всего на полдня и на ночь.
О санаторном отделении писать уже не буду. Устала.
__________________________________ Оланзапин, дулоксетин, инвега, элицея, анафранил, азафен, депакин хроносфера, бринтелликс, каликста, модитен-депо, безак, амитриптилин, элицея, сульпирид, вальдоксан, венлаксор.
|