Речь о тревожно-депрессивном расстройстве

Порою так больно, тоскливо, тревожно
в формате обычного дня,
как будто мне впрыснули яду подкожно
и он разъедает меня.

Пытаться бежать от себя бесполезно.
Сказать: "Всё в порядке!" – враньё.
Внутри эта чёртова чёрная бездна.
И я ненавижу её.

Мой день превращала она не однажды
в объятую ужасом ночь.
Когда затонул мой кораблик бумажный,
психолог не в силах помочь.

Всё громче скулю, задыхаясь от боли,
пытаясь не выйти в окно:
"О, смилуйтесь, боги! Ну сложно вам, что ли,
прервать это злое кино?"

Прошений – как звёзд в канцелярии высшей.
И врач выступает вперёд.
Он ловко латает потёкшие крыши,
он бездну до точки сожмёт.

Шажок за шажком от опасного края,
где правят страданья и страх,
пока не замечу, что солнце сияет
и кофе волшебен с утра.

Тогда улыбнусь я своей половине
и радости крикну: "Привет!"
Ремиссия – это оазис в пустыне,
желанней которого нет.

(с) Янина Маркова


ps. Всем добра и ремиссии!

__________________________________

утро: бисопролол 5
вечер: квет 300, габапентин 600
БАР ?

спасибо! и вам ремиссии! для нас это самое важное
а стих грустненький

f_rostt, незабудка, спасибо! )

***
Прогнать депрессию к чертям
хочу который год.
Она же ходит по пятам,
никак не отстаёт.

Её таблетками травлю,
сегодня приглушу,
а завтра цигель ай лю-лю,
я с ней опять грешу.

Она – абьюзер, я – ссыкло.
Классический союз.
Но всем депрессиям назло,
я НЕ суициднусь.

Поистрепалась я в бою,
и снова лайф не в кайф,
но я танцую и пою:
“I will… I will survive!”

***
А когда отпускает боль,
то не пишется мрачный стих.
И вступает в права любовь,
начинает миндаль цвести.
И зелёным побегом жизнь
прорастает в тебе самом.
И по венам искра бежит.
Безымянным июньским днём
пробираешься босиком
в зачарованный старый сад.

И от мысли тебе легко:
“Может, боль не придёт назад…”

(с) Янина Маркова

Янина, здорово! Талантище!!!

__________________________________
Схема находится на реконструкции..

F41.2

Мой дом — прыволле звёзднай далі

OlgaRB, благодарю!

О панических атаках

Наплачешься, как зашкалят
шальные гормоны стресса,
не спрячешься по-шакальи,
ты сам у себя под прессом.

Ты – жертва, и ты – каратель.
Без лишних людей, без давки
в незримой шестой палате
лежишь на незримой лавке.

В конвульсиях бьётся тело
от собственного террора.
Тебя изнутри разъела
кошмаров дурная свора,

мучительных, словно ужас
из мунковского сюжета.
Ты борешься неуклюже
и шепчешь:


"Пройдёт и это..."


Морское

Задержалась тоска в фаворе,
подарила спине сутулость.
Тридцать лет не была на море,
но вернулась к нему. Вернулась,

ускользнув от своих депрессий,
что давно загоняли в угол.
Вместо мрачных картин и песен
акварельная лёгкость юга.

Солнце катится к морю ближе,
возвращается день вчерашний.
Я себя шестилетней вижу –
загорелой и бесшабашной,

той, что плещется и хохочет.
За буйками и вне пределов,
как мозаику, по кусочкам
я себя собираю целой.

Это счастье – побыть свободной
от гнетущего страха жизни.
Столько света в стихии водной,
всё искрится, куда ни брызни!

Голос моря протяжно-звонкий
вдохновил на побег из комнат.
Я бросала в волну ребёнком
две монетки.

И море помнит.


(с) Янина Маркова