|
Здравствуйте, Вивьен,
Как вижу, история Вашей жизни похожа на историю моей жизни.
Мама любила мне сказать между делом, спокойно так, равнодушно: «Я не хотела тебя рожать. Послушала, дура, твою бабушку». (Бабушка — мамина мама.) Мама развелась с отцом вскоре после моего рождения. Всё моё детство она была занята «устройством личной жизни». Обо мне тогда заботилась бабушка.
Когда мне было 13 лет, мама, наконец, снова вышла замуж. Я тогда сильно переживал за маму, умилялся зачитанным письмом жениха у неё под подушкой, а потом искренне радовался свадьбе. Новый муж оказался так себе. Туповатый увалень, любящий выпить, но безобидный. Отцом он мне не стал, хотя мама пыталась «нарисовать» идеальную семью. Ну там подарки «от мамы и папы» и всё такое. Через несколько лет у мамы от отчима родился новый сын и попытки сделать меня членом семьи прекратились.
Мама решила, что будет эффективнее избавиться от балласта, от бабушки и от меня. Она предположила, что если отправит меня после учёбы в какой-то вуз, я там затеряюсь, женюсь. Думаю, небезосновательно предположила. В лучшем (или худшем?) случае будет видеть меня по праздникам в благостной обстановке «семейного ужина». Ну а бабушку — в дом престарелых.
Учиться я не поступил и вернулся домой. Правда, позднее поступил в училище. Но ненадолго, полтора года учёбы, а практика уже дома. То есть, всё равно я жил дома. Мама от такого крушения надежд слетела с катушек. Словесные потасовки между мамой и бабушкой переросли рукоприкладство. В общем-то, хороши были все. Мама придиралась к бабушке, бабушка дразнила маму с отчимом, я тоже принимал во всём этом активное участие.
Как-то науськал бабушку возбудить против мамы частное обвинение. Знакомая маме судья была вынуждена оштрафовать свою подругу. Позорище было несусветное. Тогда мама сообщила мне, что отныне я буду платить за проживание своё и бабушки. Если не буду платить, она будет мучить бабушку. Мои платежи немного смягчили положение бабушки в этом смысле. Однако появилось другое затруднение.
Тогда я бывал дома только по выходным, учился. Приезжаю как-то на новый год. Затарился выпивоном-закусоном, собрался в гости. Зашёл домой переодеться. Бабушку нашёл в луже мочи. Оказывается, она уже несколько дней не вставала с постели. Не ела, не пила. Просила маму купить молока, хлеба, лекарств, но та отказала. Попросила вызвать врача... Ответ мамы я вспоминаю и доселе не реже раза в неделю: «Странная ты такая. Я хочу, чтобы ты умерла и буду вызывать врача».
Никуда я тогда не пошёл, остался с бабушкой. Поменял постельное бельё, прибрался, сходил в аптеку, что-то ещё, уже не помню. Мы сидели с бабушкой вдвоём, пили сухач, закусывали его вьетнамскими мороженными ананасами, а за стенкой шло весёлое празднование встречи нового года.
Пишу сейчас и думаю, что сейчас такая «семейная жизнь» не вызывает удивления. Сейчас многие так живут. А в начале 80-х годов это было дикостью. Я не слышал ни о чём подобном.
В конце концов мама потеряла надежду избавиться от нас. Поэтому организовала размен квартиры. Это было лютым облегчением и я долго даже не вспоминал о маме. Пока через несколько лет не раздался телефонный звонок. Мама знала, что я не стану говорить с ней и попросила передать трубу бабушке. Потом оказалось, что она приходила к бабушке в гости в моё отсутствие. Тогда я по недомыслию отругал бабушку. Бабушка молчала вопреки обыкновению, ничего мне не отвечала.
Через пару-тройку месяцев бабушка подошла ко мне и сказала, что мама в больнице. И что она (мама) просит меня прийти к ней. Тут я взвился. Мол, ещё чего?! Да никуда я не пойду! Ишь чего придумала! Я не сын этой мамочке! Тогда бабушка так необычно тихо говорит мне: «Если ты не сходишь к матери в больницу, я тебе этого никогда не прощу». Не знаю, почему я привычно не наорал в ответ и не поступил по-своему. Наверное, потому что в голосе бабушки были необычные интонации. На этот раз что-то шло не как обычно. Я просто молча собрался и пошёл в больницу. Но в себе подбирал слова, которые скажу матери, чтобы отбить у неё охоту зазывать меня в гости.
В больнице мне почему-то не предложили накинуть халат. Только попросили переобуться. Сказали, где находится мамина палата. Я прошёл к палате широкими решительными шагами, резко открыл дверь. В палате было пять коек, но заняты только две. На одной лежала лицом к стене какая-то сильно худая женщина, я её видел слева-сзади. На другой никого не было, только мятое постельное бельё. Я решил, что мама пошла прогуляться, но тут заметил на вешалке её уличную одежду. Знакомое красное пальто, соболиная шапка... Где же мама? Для медпроцедур время уже слишком позднее.
Пока размышлял, как быть, женщина обернулась, посмотрела на меня, в её глазах появились лучики света: «Виталик, ты всё-таки пришёл...». Это не было восклицанием, голос был слишком слаб. Вся моя решительность мигом куда-то улетучилась. Я пододвинул к кровати стул, сел на него и молча пытался осмыслить происходящее. Мама смотрела на меня и тоже ничего не говорила. «Ну как ты?», — сказал, наконец, я, не в силах добавить «мама». Как же много лет я не произносил этого слова.
У мамы был рак молочной железы. Ей удалили одну грудь, но операция не помогла. И теперь она умирала. К ней приходил муж с другим сыном. Муж с важным видом напяливал очки в роговой оправе и принимался читать газеты. Сын канючил: «Ну пойдём домой, пойдём домой, пойдёёём...». Приходила лучшая подруга и свидетельница на свадьбе. Как потом оказалось, к этому времени она уже жила с отчимом. Ну и я повадился ходить. Каждый день. Мы говорили о всякой ерунде, пока мама не забывалась и не начинала смеяться. Тогда я шёл домой пешком через весь город, автобусы уже не ходили. Только один раз мама спросила меня: «Я умру?». «Мам, ведь мы все умрём».
Однажды я застал у мамы её старую, но на этот раз настоящую подругу. Простая женщина, один из очень немногих людей, любивших маму без задних мыслей. Мы поговорили втроём, развеселили маму и у меня уже не было никаких сил идти домой пешком. Подруга почему-то тоже не ушла. К тому времени в палате пациентов не было. Мы задремали. Ночью женщина разбудила меня и сказала, что мама умерла. Тихо, во сне. Последние её слова: «Ложитесь спать».
Бабушка, мама, отец живут в моей памяти. Не проходит дня, чтобы я не вспоминал о них со светлой грустью или с юмором. О бабушке и отце отдельная тема, а вот мама... ни один человек не сделал мне и рядом столько зла, сколько сделала мама. Сейчас я старше своей матери. Понимаю многое из непонятного ранее, многое понимаю иначе, многое сейчас видится иначе. Маму я не мог простить ещё года два после её смерти. Для меня прощение не в забывании. Прощение для меня в том, чтобы взять на себя неблагоприятные последствия чужих поступков. Из любви.
__________________________________
Всё что происходит, происходит к лучшему.
|
Вход
Регистрация
Правила форума
Поиск
, то должна же Vivien позаботиться о спасении души своих родителей! А то ведь они, понимаешь, не знают (на самом деле, знают), что обижают, а стало быть, грешат. Вот она и раскрыла им глаза! Всё правильно сделала. 
Можно было поспокойнее, но и так сойдёт.
Он мне не просто муж(партнер),но и друг,который всегда меня поймет(ну или почти всегда,идеалов не бывает).
,особенно как наши победят и Вы аву вернете! 